Дороги «плавали» в воздухе без единого признака опоры, будто парили в невесомости – двигались, меняли форму, изгибались и вдруг выпрямлялись снова.

Я вздрогнула, ощутив на плече теплую руку Арзавира, и обнаружила, что король совсем рядом – еще миллиметр, и я прижмусь к его крепкой груди.

– Добро пожаловать в Тоскальту, столицу Миллалии. В переводе с нашего языка – город, парящий в воздухе.

– Это уж точно, – кивнула я. – Прямо против физики.

Арзавир довольно хмыкнул.

– Физика тут ни при чем. Все дело в магии. Каждое здание здесь пропитано энергией, обладает уникальной аурой, как живое существо. Само восстанавливается… Ну, до определенного предела. Может даже подрасти на пару этажей. И за счет ауры, энергетики держится на весу.

– А дороги? – не удержалась я от вопроса.

– Дороги тоже. Они удлиняются каждые десять лет. Кстати, обрати внимание – все трассы до единой подстраиваются под погоду, воздушные течения, а иногда даже под ветер.

– Поэтому меняют форму и изгибаются?

– Молодец! – кивнул Арзавир. Рука его на моем плече стала заметно горячее, пальцы вновь начали вздрагивать. – Нам нужно во-он туда. – Светловолосый король ткнул пальцем вперед, в дальнее здание, похожее на нераспустившийся тюльпан. – Это Академия перевертышей, и там же – общежитие. Но ты будешь жить в гостевом домике, возле королевского замка. Увидишь его позже. После визита к ректору и сегодняшних занятий.

– За что мне такая честь? – уточнила я, все еще плохо представляя, как мы по воздуху, без вертолета и крыльев, переместимся в то далекое здание.

– Это что-то вроде извинений… хм… за нашу династию, – пожал плечами Арзавир, и губы его дрогнули в странной улыбке. – Я должен был пресечь эти глупые вылазки Наллиса к туристическим пляжам! – неожиданно горячо, резко и гневно выпалил он. – Но я проявил слабость. Подумал, что брату не помешает развеяться. Тем более что он принял на себя ношу за нас обоих.

Я удивленно приподняла брови, не решаясь спросить, о чем это он. В конце концов – с чего вдруг могущественному королю исповедоваться перед туристкой, даже если она вдруг оказалась существом его расы.

– Видишь ли… – Арзавир немного наклонился, и жар его тела окутал меня, проникая под одежду, под кожу, бирюзовые глаза просияли. – Миллалии, нашему королевству, срочно требуется вливание чужой ауры. Ауры другого государства. Иначе все начнет разрушаться, умирать, как живая природа без мутаций в генокоде. Города, здания, дороги… И мы нашли выход. Неподалеку от Миллалии, тоже на Земле, в нашем измерении, располагается Ррайтана – другое королевство перевертышей. Мы попросили их монарха о помощи. Он согласился. Но с условием, что один из нас женится… на его дочери. Вначале мы хотели бросить жребий. Девушка милая, приятная, но ни один из нас ею не увлекся, и хотелось решить все по-честному. Но… Лилофея выбрала Наллиса. Вернее, не совсем так. Она призналась отцу, что без ума от моего брата, и тот согласился на брак. В общем… я вроде как ему обязан. Поэтому и смотрел сквозь пальцы на его выкрутасы. Да и самому Наллису очень непросто сейчас. Он видит в Лилофее в лучшем случае подругу, дальнюю родственницу. А должен будет жениться, исправно исполнять супружеский долг, хранить верность, рожать детей…

Арзавир умолк, и лишь его шумное дыхание нарушало тишину небесного города-сада.

До нас долетали слабые запахи – сладко-кислые, очень приятные – они напоминали ароматы фруктового мармелада. Где-то вдалеке весело перекрикивались птицы… или кто-то, очень похожий на них по голосу.

И я вдруг поняла, что королям просто не с кем поделиться. Они там, где-то высоко на троне – великие и недосягаемые для простых граждан. Между собой Арзавир и Наллис, видимо, тоже не особенно откровенничали. Один остро чувствовал вину за то, что брат вынужден жениться на нелюбимой. Другой не желал признаваться в том, как ему плохо.

Меня посетило странное ощущение. Вроде бы никого здесь толком не знаю, едва появилась, и все мне в новинку. Но самые могущественные существа нового мира признаются мне в слабостях просто потому, что именно я подвернулась им под руку. А еще… еще, наверное, потому, что я не относилась к ним так, как подданные, слуги или придворные, если они тут вообще присутствовали.

Я очутилась здесь внезапно, словно из ниоткуда, и чувствовала себя свободной от местных условностей хотя бы потому, что понятия о них не имела. По крайней мере пока. Я вгляделась в лицо Арзавира. Губы его дрогнули в слабой улыбке, а глаза просияли снова: кажется, король понял, о чем я размышляю.

– Ладно, поехали. Покажу тебе, как мы тут передвигаемся! – бодро произнес Арзавир, и в голосе его на долю секунды промелькнула почти мальчишеская, шаловливая интонация. – Учись!

Король подхватил меня под руку, прижался горячим боком, и… мы заскользили по воздуху. Ах нет! Не по воздуху. Под ногами обнаружилась та самая «подвижная трасса» – зеленая, как и здание, откуда мы вышли. Скользкая, как лед, и теплая, как грелка. Ух, ничего себе! Устоять на ногах, не упасть, не поскользнуться и не навернуться стоило мне огромных усилий. Хотя Арзавир поддерживал твердой рукой, ноги так и норовили вырваться вперед, уложить тело на обе лопатки, прямо на невидимый теплый лед.

О-го-го!

В ушах засвистел ветер – мы набирали скорость. Я совершенно не успевала глазеть по сторонам, не говоря уже о том, чтобы посмотреть вниз, под ноги.

Уши начало закладывать, я зашаталась, стараясь удержать равновесие, и твердая опора исчезла из-под стоп. Но вместо того, чтобы рухнуть вниз, расплющиться всмятку, я очутилась на руках у Арзавира. Он прижал меня так, что дышалось с трудом, и мы сделали несколько невероятных виражей. Казалось, дорога и не дорога вовсе – американские горки, только без красивых ярких вагончиков и развеселой диснеевской мелодии.

Мы взлетали вверх, кувыркались, ракетой устремлялись вперед, резко сворачивали, так, что дух захватывало, огибали здания-цветы и продолжали путь.

И вдруг резко затормозили на такой же площадке-языке, как та, с которой начали путь.

Я думала, Арзавир сразу отпустит меня, но он лишь прижал посильнее. Криво улыбнулся, тут же натянул на лицо невозмутимую гримасу и осторожно поставил меня на ноги.

Перед нами возвышался темно-синий замок-бутон с сотнями башен, арок и переходов. На площадке никого не было, и что-то подсказывало – занятия идут полным ходом, а мне, бедовой, придется встраиваться в середину учебного семестра.

Арзавир не утешил, лишь подтвердил нехорошие подозрения:

– Сейчас, когда море особенно теплое, наши вовсю учатся. В отличие от людей. У нас длинные каникулы зимой и весной, а все лето активно идут занятия. Сейчас пройдем к ректору, и я объясню ситуацию. Такого у нас еще не случалось. Вернее, случалось, несколько сотен лет назад. Так что прецедент, в общем-то, есть. Но все равно ситуация из ряда вон выходящая.

Широкий «язык» привел нас к самой странной двери, что я видела за всю свою жизнь. Формой она напоминала овал и по мере нашего приближения словно выдвигалась навстречу. М-да… пугающе.